Радожицкий И.Т.

Походные записки артиллериста с 1812 по 1816 г.
Издательство: М., 1835 г. Исторические записки о войне 1812 года и походах.

Радожицкий Илья Тимофеевич (1784 - 1861) - генерал-майор артиллерии, писатель. В 1812 году поручик 3-й легкой артиллерийской роты 4-го пехотного корпуса графа А.И.Остермана-Толстого.

/ c.109-112 /

5-е Августа, день роковой для города, и кровопролитный для враждующих войск! Еще до света, 6-й Корпус Генерала Дохтурова и 3-я дивизия Генерала Коновницына, сменивши корпус Раевского, заняли город, наружные посты и все укрепления. Прочие корпусы Первой армии стояли на правой стороне реки, за Днепровским предместием; Вторая армия стояла по Дорогобужской дороге, в 8-ми верстах от Смоленска. - Нам предстояло две крайности: или выдержать генеральное сражение, или ретироваться; первого, по неудобности местоположения, невозможно было сделать не подвергаясь великой опасности в случае неудачи, а на второе пуститься было бы неловко. И так, мы решились на то и другое: защищать город, и ретироваться.

Наполеон обложил Смоленск сперва со стороны Молоховских ворот. С 4-х часов утра началась там перестрелка, которая продолжалась до полудня с равномерным усилением с обеих сторон. Наполеон, казалось, выжидал от нас наступательного действия на свой правый фланг, который был нарочно открыт; ему весьма желательно было выманить наши войски за Днепр, чтоб после натиснуть на них; однако, заметив осторожность нашего Главнокомандующего, который ограничивался только защитою города, начал делать решительное нападение. Тогда против правой стороны и середины города открылась ужасная канонада. Маршал Ней стал теснить справа, а Даву приступил к Мстиславскому предместию. Окрестности Смоленска, по левую сторону Днепра покрытые кустарником и пересекаемые оврагами, весьма способствовали неприятельским стрелкам. Мы с правого берега видели, как они, перебегая из куста в куст, пускали гибельный дымок. Уже французы близко подступали к городу по красненской дороге. Канонада продолжалась ужасная; наша артиллерия, в глазах перед нами, взрывала неприятельские зарядные ящики, и смешивала его колонны; наши стрелки безпрерывным огнем встречали Французов, но они лезли, как бешеные. Скоро и с левой стороны города показались их стрелки, а потом и колонны; за ними выскочила конная батарея, и, выстроившись близ реки, стала бить по мостам, чтобы прервать сообщение города с нашим берегом. У нас тотчас была выставлена батарея, которая отвечала неприятельской с равным упорством: канонада громила с обеих сторон убийственно.

К вечеру сражение усилилось до отчаянного боя, и ужасы его были неизъяснимы! Несколько сот ядер и гранат свистели и лопались одни за другими, воздух вокруг города помрачался от дыма, земля стонала, и, казалось, из утробы своей извергала адское пламя - смерть не успевала глотать свои жертвы. Гром, треск, пламя, дым, стон, крик, все вместе представляло ужасный хаос разрушения мира.

В 6 часов вечера Французы овладели всеми предместиями города по ту сторону реки; только оставалось у нас одно Днепровское на правом берегу. Гранаты неприятельские зажигали внутри города строения, и пред нами явилась новая картина ужасов: битва среди пожара. Какую твердость духа имели тогда Русские, оставленные для защиты пылающего Смоленска! Ядра, пули, обломки камней, падающие с огнем бревна, все несло на них смерть и разрушение. Но примером мужества командующих в городе, Генералов Дохтурова, Принца Евгения, и Коновницына, Россияне были тверды: они умирали среди пламени в развалинах города, презирая все ужасы. Русские не изменили чести своего оружия; они не впустили в стены города неприятелей до самой полуночи, и не иначе оставили развалины его, как повинуясь воле Главнокомандующего.