Dezydery Adam Chłapowski

Хлаповский Дезидерий Адам (1788-1880), в 1812 г. - шеф эскадрона 1-го уланского полка императорской гвардии; впоследствии генерал, в отставке занимался агрономией.

Так пошли мы дальше на Ляды и Красный и стали под Смоленском. За полторы мили перед этим городом со стороны Мстиславля с нами соединилась польская армия князя Понятовского, которая была как бы авангардом Даву. Кавалерийская дивизия под командованием князя Сулковского произвела на меня очень приятное впечатление. Прекрасные люди, настоящие солдатские отношения, отличные лошади. В тот день я видел только первую бригаду, которую составляли гусары Тулиньского, серебряные, как их называли для отличия от полка Уминьского, который имел те же самые мундиры только с золотом, и 5-й полк конных егерей, очень красивый, на еще лучших лошадях.

Смоленск лежит на левом берегу Днепра. На этой же стороне распростёрлось наше войско. Правое крыло составлял 5-й польский корпус. Палатки императора были поставлены совсем на линии. За ними лагерем стала вся гвардия. Впереди императорской палатки можно было видеть весь Смоленск, окруженный стенами и башнями, на которых угадывались русская пехота и орудия. Перед стенами кружилось множество казаков. Между французской линией и стеной города был большой овраг, к которому спускались казаки. Будучи дежурным в тот день, я получил приказ от императора с одним эскадроном прогнать казаков за овраг, потому что он хотел приблизиться и посмотреть стены. И действительно, он сел на коня и поехал за нами. Когда мы спустились в овраг, казаки отступили. Выйдя из оврага на другую сторону к городу я рассредоточил эскадрон, ибо предвидел, что русские будут стрелять в нас со стены. В самом деле в нас тотчас пустили несколько гранат, одна из которых разорвалась в самой середине эскадрона. Несколько раненых поворотились, несколько коней выбилось из шеренги, тут казакам настал удобный момент по нам ударить и они так быстро подскочили, что пику переднего из них, прямо на меня нацеленную, я рубил палашом сверху вниз, но не перебил, и она ткнула в лоб моего коня и оцарапала его от ушей до ноздрей. Капитан Скаржинский зарубил палашом несколько казаков. Пики казаков слишком длинны, они не могут ими орудовать так ловко, как наши солдаты. Эскадрон двинулся вперёд и заставил казаков укрыться под самые стены. Император позади нас разведал, что хотел, отъехал и тотчас отдал распоряжения к атаке.

Польская пехота с большой храбростью, несмотря на сильный огонь вплотную подошла к стене, но, поскольку в ней не было проломов, в город попасть она не могла и очень много людей потеряла. Ранение в ногу получил генерал Хлопицкий. Влево от нас неоднократно приступала к атакам французская пехота и точно также не могла перебраться через стену. Не понимаю, почему император не взял тяжёлых пушек и не сделал пробоин в стене перед теми атаками, которые продолжались до самого вечера. На следующее утро снарядили батареи для разбивания стен, но ещё до этого поступило донесение, что наша пехота уже в городе. Она больше не нашла в нём русских, которые ночью отступили через мосты.

Наша польская бригада, составленная из 15 и 17 линейных полков, ночью попала в город, найдя участок разрушенной стены, заложенный балками, там и вошла. Вошли и два орудия, которыми командовал поручик Кржановский. В ежедневном приказе, или бюллетене, было, что французы корпуса Нея первыми захватили стены и вошли в город. Это неправда: император благоволил французам.

Корпус Даву прошел через город, а потом через мосты за русскими на московскую дорогу. Гвардия с императором вошла в город. Здесь мы стояли два дня. На вторую ночь император получил известие, что множество казаков в авангарде целого русского кавалерийского корпуса объявилось со стороны Мстиславля в намерении напасть на ту часть нашей армии, что оставалась на левом берегу Днепра. Польская армия задержалась в городе, так как имела наибольшие потери, все другие корпуса, кроме гвардии в городе, были уже на правом берегу. Император приказал вызвать меня и послал с одним эскадроном на разведку в сторону Мстиславля, чтобы удостовериться, что сделанный ему рапорт о приближающемся с той стороны русском корпусе был правдивым.